гностицизма о неподлинности бытия. Рассматривая «бидоминатность» как проявление общественной сути сознания, мы обнаруживаем реальную возможность самопознания даже в агонии. Это историческая правда, что Павлов, умирая, отказался разговаривать по телефону со Сталиным (читай выше). Для того, чтобы увидеть себя, необходимо зеркало. Сейчас + selfie. Этим «зеркалом» может быть «Петр» для «Павла», и наоборот. Но таким же зеркалом является и слово (внутренняя и внешняя речь). Это – основная идея психоанализа Жака Лакана. Слово, объективируя «внутреннее», делает его «внешним». (См., например, А. А. Потебня. «Из записок по теории словесности». Харьков. 1930, стр. 26). Но, каждое слово обобщает. Значит, если содержанием мысли является наше «Я», то оно выступает в качестве «опредмеченного», «овеществленного», следовательно, «не-Я». Мы для себя – «человек-вешь» (Г. Паризе). «Человек-Машина» и, даже, «человек-Растение» (Жюльен Офре де Ламетри). При этом, сознание снова как бы раздваивается, диссоциирует. Это и есть феномен Общей психопатологии! Единственный феномен, который сохраняет для «Я» «информационное тождество» с «собой» и с «другим», без которого немыслимо сознание как таковое (См.: Д. И. Дубровский. «Психические явления и мозг». М. «Наука». 1971., стр. 227). Объективированное «Я» есть только «ближайшим образом» (с некоторой стороны, в некотором отношении) «не-Я». Так как «не-Я» – это всего лишь дополнительное качество, приобретаемое «Я» при «опредмечивании». В феномене Общей психопатологии – «отчуждения».

Как «не-Я» (о бимодальности см. ниже) сознание становится парадоксальным для себя феноменом и в Общей психопатологии! Познавая себя непосредственно (имманентно), мы тем самым опосредуем себя перманентно. Без этого «самуничтожения» невозможно придать себе никакого «знаком-значением». Другими словами, стать для себя реальной (а, не виртуальной или сюрреальной) ценностью! Наша жизнь только таким путем приобретает «качество».

Познавая же себя опосредованно (через общение с «Ты»), мы, действительно, познаем себя непосредственно. Феноменология бидоминатного сознания (психологического триггера или психопатологической амбивалентности) такова, что «Я» полагает «не-Я» как «Ты». «Ты» полагается «Я» имплицитно (то есть «Ты» уже содержится в «Я»), и реализуется интенциально. То есть, в становлении, «развертывании» феноменов «Я» в потоке сознания. Это в актах интроспекции. В коммуникации же (простом человеческом общении), «Я» полагает «Ты», как «не-Я». «Не-Я» также полагается имплицитно и реализуется интенциально.

Таким образом, интенциальные акты интроспекции и коммуникации феноменально тождественны друг другу в Общей психопатологии. Их различает только направленность на «объект» или «субъект». На «вещь» или на личность. «Внутренняя» направленность субъекта реализуется в интроспекции (самонаблюдении). «Внешняя» – в коммуникации. В общении с другим человеком или со своим «соседом» по коммуналке или на «меже». Здесь необходимо сделать интересное отступление в историю юриспруденции. Так, первый Закон и первое Право возникли, по Жак Жану Руссо, на «меже» и были закреплены в «Общественном Договоре». Это – начало нашей Цивилизации. Она возникла сразу на правовой основе! Но, на «меже»! И, до сих пор, мы, цивилизованные люди, никак не можем раз и навсегда культурно отмежеваться друг от друга! Спор на «меже» – причина всех мировых войн!

Необходимо еще и еще раз подчеркнуть важную сторону феноменов Общей психопатологии бидоминатности. Бидоминантность (психологический триггер, амбивалентность, аутичность, схизис, «овладения субъективностью» и т.д.) всегда выступает как сосуществование интроспекции и коммуникации в одном феноменологическом ряду Общей психопатологии. В интроспекции феномены сознания характеризуются эгоцентризмом. Ибо, «Я» находится в фокусе сознания. Иван Павлов в опытах на головном мозге собак, обнаружил некий «фонарик», луч которого скользит по коре головного мозга, при внешних или внутренних раздражителях. Так и у человека, по Павлову, сознание есть «освещенный участок коры головного мозга внутренним «фонариком». В коммуникации же, луч «фонарика» направлен на другого человека. А, свою «подкорку» освещают лишь его боковые лучики. Это, по Павлову, эгофонизмом. «Я» находится вне фокуса сознания, образует его фон. Также и во сне, обмороке, сопоре, коме, при гипнозе и суггестии. Именно эгофонизм, как определенный феноменологический ряд Общей психопатологии, объясняет все неосознаваемые феномены проецирования и нахождения «Я» в своей соме и в «Ты», или его соме. Так, осуществляется (при эгофонизме), имитация, индукция, интуиция. Нейромозговые корреляты этих психологических феноменов открыты академиком Алексеем Алексеевичем Ухтомским и при разработке понятия «доминанта». Если сказать просто, то общение с «Ты», как с другим «Я», суть категорического императива Иммануила Канта, осуществляется только благодаря тому, что наше «Я» «вкладывается» в «Ты»! «Приписывает» ему «свое» представление о нем. Отдает, как правило, при этом, «часть» своего «Я». Своей Души и сердца! Но, конечно, чаще делает это неосознанно.

В случаях идентификации с аутодвойником («посторонним», «другим», «соседом», «своим ребенком» – sic!), «Я» вкладывается в «него» целиком. Отдается «чужому» и отдает ему всю свою Душу или сердце! (См. выше, Бальзак. «Тридцатилетняя женщина»). Это также делается неосознанно. Хотя и мотивированно.

Итак, процесс реализации отношений личностей выступает как действительность индивидуального сознания в Феноменологии Общей психопатологии. Как для «Я», так и для «Ты». То есть, для обоих субъектов общения. Это верно также, и для интроспективного сознания. Для самонаблюдения, самопознания и саморегуляции. В этих интенциях, я, возможно, и сознаю, что рассматриваю сам себя (делаю selfie). Но, при этом, неосознаю, что рассматриваю себя как другого человека! Мое «Я» оказывается в интроспекции «объективированным» и «опредмеченным». То есть, как «чужое» «Я»! Как «Ты» всех феноменов бидоминатности Общей психологии и Общей психопатологии. Жак Лакан открыл «механизм движения» этих феноменов общения, заимствовав у Мёбиуса его ленту. Тем самым Лакан, «ортодоксальный фрейдист», как он себя называл, решил проблему «застывшего» Фрейдовского «бессознательного» и вернул ему «живую» субъективность! (См. J. Lacan. «The function and field of speech and language in psychoanalysis». P.-L. 1953).

Прав был Гегель, утверждая, что «духовное есть то, что вступает в отношение» – («Die geistige ist, dass die Haltung nimmt») (Гегель). В сфере только индивидуального, личностного, сознания есть «мое отношение к моей среде» (К. Маркс). Повторяем, что механизмы интуиции, имитации и индукции открыты А. А. Ухтомским. А механизмы «проекции» и «перенесения» впервые описаны З. Фрейдом. (См. З. Фрейд. «Методика и техника психоанализа». М., 1920, стр. 101 и др.). Получается, что «горница» священника-академика русского князя А.А.Ухтомского и «подвал» Зигмунда Фрейда, оказались в одном ряду в Общей Психопатологии! Так возвышается степь, не унижая горы!

Бидоминатность – это не только свойство нашего сознания, но и главный способ человеческого самовыражения. К. Маркс подчеркивал, что «человек удваивает себя уже не только интеллектуально, как это имеет место в сознании, но и реально, деятельно и созерцает себя в созданном им мире!» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних произведений, стр. 566). Это верно в «Играх Разума» – феноменологии Общей психопатологии.

Целостное произведение о человеке и его Общей психопатологии не может быть создано, без раскрытия важнейшего его качества – способности к творческой активности. Речь пойдет ниже о феноменологии самореализации. Или – о модальностях Я.

В) От сознания как функции к феноменам функций сознания

Анализ феноменологии сознания в личностном аспекте противостоит рассмотрению его в абстрактно-функциональном плане. В сознании выделяются различные свойства, которые описываются как функции личности. Еще хуже, когда говорят, что сознание есть функция головного мозга. Приведем пример: «Под сознанием мы будем понимать способность сопоставлять поступающую информацию и вызываемые ею субъективные ощущения с понятием места, времени, окружающего и собственной личности. Иначе говоря, сопоставлять с этими понятиями ощущения, восприятия, представления и эмоциональные состояния, суждения и умозаключения» (А. М. Свядощ. В сб. «Сознание». М. 19997., стр. 155—156, 318). Как правило, выделенные функции сознания оказываются не связанными друг с другом, свойства сознания – не соотнесенными между собой. Это выглядит так: «…интеллектуальный аппарат анализирует, познает; эмоциональный – чувствует, переживает, моторно-двигательный – выполняет; сознание позволяет ориентироваться в себе и окружающем, а личностный аппарат взвешивает, оценивает, реагирует и действует…» (А. Д. Зурабашвили. «О проблемах сознания в аспекте персоналистической психопатологии». В кн. «Проблемы сознания». М., 1966, стр. 212). Не хватает только летательного